Истории и страшные рассказы - не оставят Вас равнодушными !!

[Ir.Bor.]

Жила-была одна женщина. Давно жила и поэтому была не совсем молодая, вернее, совсем не молодая, а в последнее время ещё и не ходячая. Прямого окна на улицу у неё не было, только на лоджию. Лоджия была застеклённая, но с наступлением тепла раму открывали, и всё лето она жила словно в кленовой роще потому, что два прекрасных остролистых клёна доставали до её пятого этажа своими пушистыми ветками. Как она их любила, и каждую весну с великим нетерпением ожидала встречи с ними, пусть и на расстоянии взгляда.
Пару раз эти клёны обрезали. Срезали всю красоту до самых стволов, да и от стволов-то оставались одни пеньки. И тогда становилось видно, что справа от них растут две маленькие липки. Кто-то так неудачно посадил их по незнанию, видимо. Липки были хиленькие, росли медленно и даже в те годы, когда клёны стояли обрезанные, они не могли взбодриться и наверстать упущенное: быстренько подрасти. Так велик был в них стресс, нанесённый соседством с могучими клёнами.
Клёны, конечно, тоже получали не малый стресс от обрезки, но были гораздо бОльшими оптимистами, чем липы. Они старательно собирались с силами и через пару-тройку лет начинали свой очередной путь наверх, к небу. Множество веток вырастало из стволов и устремлялось наперегонки вверх, вырастая сантиметров по 60-70 в год. Они скоро достигали пятого этажа, где их с огромным нетерпением ждала совсем не молодая женщина, и тянулись дальше, к шестому. А липы опять оставались внизу и совершенно терялись в шикарной листве клёнов.
А через дорогу от клёнов был маленький, но очень зеленый скверик. И каких только деревьев там не росло. Но самым главным украшением этого скверика была старая роскошная липа. Когда она цвела, вокруг стоял такой густой липовый аромат, что, казалось, только подыши им и станешь абсолютно здоровым на всю оставшуюся жизнь.
Вот такой зелёный уголок был у нас в самом центре города.
Но однажды мэр города решил продать этот скверик под застройку. И появился на месте скверика чёрный дом – ещё один ресторан, хотя их вокруг и так «пруд пруди». А со временем не стало и клёнов – вместо них построили автостоянку.
И теперь эта женщина круглый год видит из окна чёрный дом и серые бетонные строения, которые раньше скрывали ветви клёнов.

[fyria]

На днях наблюдала картину: в подъезде между этажами с коляской спускается молодая мать. Ее обгоняет сосед — мужчина лет тридцати. Она его окликает:
– Молодой человек!
“Молодой человек” оборачивается:
– Женщина! Ваш ребенок — это ваши проблемы. Сами спускайте свою коляску или вон мужа попросите. Я вам не обязан коляски таскать. Заберутся на пятый этаж, а потом носи им!

И все это с раздражением. И ушел.
Я подошла к ней и предложила помочь с коляской, но она улыбнулась:
– Не надо.
Потом легко и быстро спустила коляску и напоследок объяснила:
- Вообще-то я хотела ему сказать, что у него кошелек выпал, но, знаете… Пускай он там и лежит.
Вот хоть убейте, не смогла не согласиться.

[fox3wolf]

ВСЕ ДУМАЛИ, ЧТО ЭТОТ ПЁС ОПАСНЫЙ, И ХОТЕЛИ ЕГО УСЫПИТЬ. НО СУДЬБА ДАЛА ЕМУ ВТОРОЙ ШАНС…

Сегодня мы хотим рассказать вам драматичную историю пса Нико, который выжил после опасных собачьих боев, несмотря на то, что его хотели усыпить из-за глухоты. Он не видел в этой жизни ничего кроме жестких команд и изнуряющих битв. Но судьба послала ему шанс… Но перед этим Нико оказался на волосок от смерти. В июле 2009 года пес Нико был на грани жизни и смерти. Его использовали в боях на деньги, потом поставили диагноз неконтролируемая агрессия, а после бросили в приюте, где его должны были планово усыпить.


Но когда спасатель животных Келли Гибсон увидела опубликованное в Facebook фото огромного Нико, в отчаянии уткнувшегося головой в стену, она решила встретиться с ним лично.



За несколько минут осмотра специалист Келли поняла, что это вовсе не злой, а довольно умный, но очень несчастный пес. Также публикация в социальной сети помогла собрать деньги для реабилитации собаки.



Через три месяца произошло невероятное превращение замученного и потерянного пса в бодрого и дружелюбного питомца, которого с радостью взяла в свою семью Бриджит.

Нико наконец познал тепло и уют дома. А главное, ласку и любовь.



Любимая миска, чудесное купание…



Жизнь засияла новыми красками! А потом он увидел ее…



Глухую самку питбуля по имени Брисби взяли из того же центра, где Бриджит нашла Нико. И теперь счастье Нико было всеобъемлющим!



Семья, взявшая Нико, искренне считает, что этот пес является символом надежды для всех животных, переживших жестокость, отсутствие заботы и болезни.

Былые раны и побои все же дали о себе знать: у Нико был диагностирован рак, но целостный подход к лечению дает немалые шансы. Он окружен любовью, теплотой и состраданием.



Мы желаем питбулю Нико много счастливых лет! Он смог выйти из «темноты» и раскрыть себя как любящий и мирный пес, достойный дома.

[fox3wolf]

Я НАВСЕГДА ЗАПОМНИЛ ЭТОТ УРОК.

Ехал я в маршрутке.
На сиденье рядом бушевал ребенок, лет шести.
Его мама безучастно смотрела в окно, не реагировала. А он дергал и
дергал ее за рукав.


За окном проплывали деревья, дождик моросил, серо было...
Ребенок что-то требовал или что-то утверждал.
И тут вдруг она как развернется от окна к нему, как дернет его за руку
на себя и как прошипит ему:
- Что ты хочешь от меня?!
Он запнулся.
- Что ты хочешь, я тебя спрашиваю?! Да ты вообще знаешь, кто ты такой?!
Ты никто! Понял?! Ты никто-о! — она это выдохнула ему в лицо, просто
выплеснула.

Мальчик смотрел на нее, и мне показалось, у него дрожит голова.
Или это я дрожал. Почувствовал, как потеет спина.
Помню первую мысль: — Неужели это она ему говорит?! О ком она думает в
этот момент?!
- Видеть тебя не могу, — прошептала она.
- Ты же убила его! — сказал я, но никто меня не услышал.
В маршрутке, как ни в чем не бывало, продолжали дремать люди.
Я сидел, не шевелясь.
А мальчик не плакал. Она отбросила его руку и снова развернулась к окну.

Он уже не бушевал, притих, как-то сразу. Смотрел в разорванную спинку
сиденья напротив и молчал.

А у меня было желание встать и при всех, вот сейчас просто разорвать ее
на части! Сказать ей: — Это ты б… последняя! Это ты никто! Ты же убила
его!

Клянусь, я бы сделал это!.. Мальчик сдерживал меня.

Я закрыл глаза, стал глубоко дышать, чтобы успокоиться как-то.

А когда открыл их, увидел конфету.
Молодой парень, похоже, студент, такой светлый, кучерявый, в джинсовом
костюме, протягивал конфету мальчику.
Он еще встряхнул рукой, сказал: — Бери, это тебе.
Тот взял. И тут же парень протянул ему вторую конфету.
Мальчик помедлил и взял вторую.

Дальше происходило действие, вспоминая которое, я еле сдерживаю слезы.

Мальчик не стал есть, он коснулся маминой руки.
Она не сразу повернула к нему лицо. Но все-таки повернула. И видно
хотела добить его.
Но он протягивал ей конфету.
Она посмотрела на него, на конфету, я видел, она недоумевает.

Тогда он вложил ей конфету в руку. Она, как обожглась, быстро вернула
ему.
- Я не хочу, — сказала.
Две конфеты лежали у него на ладони.
Руку он не опускал.
- Ешь сам, — сказала она и тихо добавила, - я не хочу… Честное слово.

Тогда он положил конфету к ней на колени.

Никогда не забуду эту паузу. И эту взрослость. Передо мной за несколько
минут этих мальчик стал мужчиной, а она из злой, раздраженной стервы
стала красивой молодой женщиной. Во всяком случае, это я так
почувствовал.

Она молчала. Долго-долго молчала. Смотрела на него так, словно только
увидела.
Потом обняла.
И он ее обнял.
Потом он развернул конфету и дал ей.
И пока она не положила ее в рот, сам не ел.

Вы представляете такое?!
Это был еще одни шок, но уже другой.

Я тогда подумал о себе.
Я подумал: — Вот ты сидишь, такой праведник, ты хотел встать, обвинить,
ты хотел ее «разорвать», переделать. И ты бы ничего не добился, кроме
скандала и брани. А этот мальчик, посмотри, насколько он мудр, как он
велик, этот мальчик, он взял другим. И пронял до самых печенок, до
сердца, до слез.

- А еще этот молодой парень, который дал ему две конфеты, — подумал я, —
он ведь не просто так дал две.
Я огляделся…
В заднем стекле маршрутки увидел этого молодого парня, он уходил вдаль
по «моросящей» улице.

А мама и сын сидели, склонив головы, друг к другу. Как молодые
влюбленные, ей богу!

Тут водитель объявил мою остановку.
Я, выходя, дотронулся до руки мальчика.
Я этим сказал ему: «Спасибо».
Не думаю, что он понял, но это и не важно.
Я навсегда запомнил этот урок.

Запомнил-то, запомнил, но должны были пройти годы, чтобы я его осознал.
Что это и есть настоящее воспитание. О котором не все взрослые знают.
Что только примером и воспитывают. Не криком, не обвинениями, не битьем,
нет. Только пример работает, больше ничто.
И мальчик этот показал пример. И ей, и мне. И он изменил нас.

Где он, этот мальчик?!
Где ты, мальчик?! Что с тобой сегодня? Как же ты нам нужен всем, а?!
Мы ведь без тебя пропадем.

[fox3wolf]

КАЖДЫЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ РАБОТЫ ОН МЫЛСЯ В ОБЩЕСТВЕННОЙ ДУШЕВОЙ, ЧТОБЫ СКРЫТЬ ОТ СЕМЬИ СВОЙ СЕКРЕТ.

Недавно фотожурналист “GMB Akash” разместил на своей страничке Facebook невероятно трогательный пост. В нем рассказывается история бедного человека, который долгие годы трудился уборщиком, чтобы его дети могли получить достойное образование — то, чего у него никогда не было.



Вот рассказ этого отца, воспитывающего четырех дочерей, от первого лица.

Я никогда не рассказывал детям о своей работе, не желая, чтобы они стыдились меня. Когда младшая дочь расспрашивала меня о моем роде занятий, я всегда отвечал ей, что работаю разнорабочим.

Перед тем, как вернуться домой, я каждый день мылся под душем в общественных туалетах, поэтому мои дети даже не подозревали о моей настоящей работе. Я мечтал отправить всех своих дочерей в школу, чтобы они выучились и получили достойную профессию.

Я делал все, что в моих силах, чтобы они могли жить достойно. Мне очень не хотелось, чтобы кто-то хоть раз посмотрел на них так же, как на меня…

Люди всегда меня унижали. Я вложил все свои деньги в образование дочерей. Я никогда не мог купить себе новую рубашку, поскольку тратил все, что зарабатывал, на школьные учебники.

Я был уборщиком.

Накануне последней даты приема в колледж моей старшей дочери мне так и не удалось собрать достаточно денег на вступительный взнос. В тот день я не мог работать. Я просто сидел рядом с кучей мусора, пытаясь скрыть слезы. Все мои коллеги поглядывали на меня с сочувствием, но никто из них не пытался заговорить со мной. Я очень старался, но потерпел неудачу, поэтому чувствовал себя убитым горем.

Я понятия не имел, что скажу своей дочери, когда она спросит меня о вступительном взносе. Я родился в нищете, но всегда мечтал о лучшей жизни для своих детей. А теперь моим мечтам не суждено было исполниться…

После работы ко мне подошли все уборщики, с которыми я работал. Они сели рядом и спросили меня, считаю ли я их своими братьями. Прежде чем я смог хоть что-то ответить, мои коллеги передали мне весь свой доход за один день. Когда я попытался отказаться, они сказали: “Если нужно, мы будем сегодня голодать, но НАША дочь должна пойти в колледж!” Я не смог им отказать.

В тот день я впервые не принял душ, а вернулся в свой дом, как уборщик…

Моя старшая дочь скоро закончит университет. У нее уже сейчас есть работа на неполный рабочий день, которая позволяет оплачивать обучение остальных трех дочерей. Дети больше не пускают меня на работу. Но несколько раз в неделю моя старшая дочь приходит вместе со мной туда, где я раньше работал, и кормит обедом всех моих бывших коллег.

Они смеются и спрашивают ее, почему она так часто их кормит. Моя дочь отвечает им: “В тот день вы все голодали, чтобы я стала тем, кем являюсь сегодня. Теперь молитесь за меня, чтобы я могла кормить вас всех каждый день!”

В настоящее время я не чувствую себя бедным человеком. Тот, кто имеет таких детей, не может быть бедным!

Этот простой человек, так много сделавший для своих дочерей, может послужить хорошим примером для всех нас. Не стоит забывать, на какие жертвы порой приходится идти нашим родителям, чтобы обеспечить нам лучшее будущее!+

А вы давно благодарили своих родителей?

[Voyageur]

Что скрывает земля?

Спойлер :

ВНИМАНИЕ: история содержит в умеренных объемах сленговые выражения и ненормативную лексику, но в силу своих особенностей не может быть подвергнута редактированию администрацией сайта, так как в этом случае будет утеряна художественная целостность текста. Вы предупреждены.

* * *

Эта история случилась несколько лет назад. Мой лучший друг Алексей тогда занимался альпинизмом и спелеологией, поэтому мы с ним частенько выбирались в горы или пещеры. Во время одного из таких походов и произошли события, о которых я хочу вам рассказать.

Не буду описывать сборы и дорогу, а начну непосредственно с прибытия на место. Всего нас было четверо: мы с Лёхой и еще два его товарища по спелеоклубу — Олег и Миха.

До входа в пещеру мы добрались изрядно промокшие, так как на полпути от места высадки до непосредственно спуска нас застала страшная гроза. Примечательно то, что небо было абсолютно безоблачным, но за каких-то 15 минут оно почернело и разразилось первобытной яростью. Пещера находится в горной местности, поэтому мы списали погодный каприз на особенности местного рельефа.

В общем, ко входу мы добрались мокрые и злые. Ну, сказав «вход», я, конечно, весьма приукрасил. Дыра, мать её! Просто дыра в земле глубиной около 30 метров с почти отвесными стенами (чтоб было понятней, это примерно высота девятиэтажного дома), поэтому, чтобы спуститься, нам пришлось закрепить на ближайшем дереве веревку. Поскольку спуститься можно было только по очереди, то Олег, как самый опытный, пошел первым, а мы остались мокнуть и материться.

Снаружи между тем уже начинало смеркаться, на часах было только 9 вечера, но в горах, несмотря на летнее время, темнеет рано. К тому же грозовые тучи усугубили и без того хреновую видимость. Проще сказать, что когда дошла моя очередь спускаться, снаружи было так же, как и внутри пещеры. Что, как вы уже догадались, совсем не добавило мне оптимизма.

Примерно на половине спуска я услышал, как пацаны о чем-то громко спорят, но барабанящий по моей каске ливень не дал мне расслышать. Уже внизу я поинтересовался, чего это они кричат посреди ночи.

— Да мы здесь, похоже, не первые сегодня будем, — пожаловался Мишка.

— С чего ты взял? — спросил я его.

— Пока мы спускались, Олег слышал, как кто-то там разговаривал.

— Чё, в натуре? А кто там? — не отставал я, надеясь, что там будут симпатичные девчонки-скалолазки, а не бородатые очкастые дядьки.

Олег ответил не сразу — мне показалось, что он немного нервничал:

— Да хрен его знает! Я покричал — никто не ответил. Может, вообще показалось.

— Ну ничего, пещера большая, всем места хватит, — разрядил обстановку Лёха.

На этой оптимистичной ноте наша мокрая компания похватала сброшенные рюкзаки и двинулась в негостеприимное чрево земли.

До места лагеря мы добрались с первыми потерями: поскользнувшись мокрой обувью, Миха слетел с двухметровового валуна, чудом не свернув себе шею, зато расхерачив новый ручной фонарь. Когда мы бросились ему на помощь, у меня внезапно оборвалась лямка рюкзака, и он весело ускакал в темноту.

— Плохой знак, — покачал головой Леха. — Не принимает нас пещера.

Мы, конечно, поухмылялись, но у меня, признаюсь, засел внутри предательский холодок.

Рюкзак мой отыскался метрах в двадцати ниже по склону (тем, кто ни разу не был в пещере, хочу сказать, что там редко гладкий пол и стены — больше похоже на постапокалиптический пипец из нагроможденных камней и валунов).

Лагерь мы разбили в относительно просторном и ровном гроте недалеко от подземного озера, который довольно часто использовался в этом качестве.

— Никого нет, — сказал Олег, задумчиво теребя веревочку капюшона. — Видимо, и правда показалось.

— Да может, они в «третьем», — возразил Лёха. — Там тоже часто лагерь разбивают.

— В «третьем» сыро, да и сквозит постоянно, — вмешался Миха, который часто тут бывал раньше. — Там лагерем встают, только если здесь занято.

— Да не ссыте вы, — проворчал я. — Если есть кто, так все равно встретимся, выход из пещеры все равно один, через наш зал.

Все согласились и занялись бытовыми вопросами.

Переодевшись в сухую одежду и перекусив батончиками, мы решили пойти на разведку. Олег и Миха пошли в левый проход к «третьему» гроту, а мы с Лёхой пошли в противоположную сторону отмечать интересные маршруты.

Через несколько минут он резко остановился:

— О, Саня, смотри! Что-то я не помню этого шкурника (так называется узкий лаз, где можно пролезть только на брюхе, лично я его называю «кишка» или «привет, глист»). Видимо, недавно открыли или обвалом вышел. Что, проверим?

Как вы уже догадались, я не очень люблю узкие замкнутые пространства, поэтому его энтузиазма я не разделил:

— Мы же вроде в «Жанну» собирались.

— Да ты чё, ёптыть! Новый лаз, блин!

По глазам я видел, что он от этой идеи не откажется, поэтому сказал, чтоб он сам лез, только быстро. Отдав мне ручной фонарь и включив «налобник», Лёха попросил подсадить и полез в «кишку».

Лаз находился примерно на уровне глаз, поэтому все, что мне оставалось — это наблюдать за его пятками. Примерно через пять метров проход начал уводить вправо, и вскоре его пятки скрылись. Чтобы не жечь батарейки, я присел на камень и выключил фонарь.

Не прошло и десяти секунд, как Лёха что-то крикнул. Из-за тесноты прохода я ничего не разобрал и, включив фонарь, крикнул:

— Чё?

Буквально через секунду из-за поворота появились его ноги. Они как-то судорожно дергались, при этом он постоянно говорил. Но ввиду хреновой акустики я слышал только:

— Бу-бу, м-му, ба-да-ма!

— Эй, ты чего там вытворяешь?

Он настолько быстро, насколько это было возможно на брюхе задом наперед, приближался к выходу. Когда я смог до него дотянуться, то попытался вытащить его за ногу, за что незамедлительно получил пяткой в нос.

— Ты чё, сдурел, что ли... — начал я и вдруг осекся, увидев его дурные глаза и белое лицо.

— Б.лядь! Там что-то есть! — заорал он, отползая подальше от дырки.

— Чё там? Ты что-то видел?

— Ну его н.ахер, пошли отсюда! — с этими словами он выхватил у меня фонарь и ломанулся к лагерю. Я, зная о бывалости друга, тоже неистово очканул и кинулся следом. Перспектива удирать в темноте от неведомой херни меня так напугала, что я даже не сразу вспомнил, что у меня есть свой фонарь.

На наши вопли уже спешили Олег с Михой. Я думаю, что нас было слышно даже снаружи. Сейчас это кажется смешным, но тогда нам было не до смеха.

— Что случилось? Чего орете, как ненормальные?

— Блин, пацаны, я чё-то пересрал сейчас...

Немного успокоившись, он рассказал нам, как все было:

— Прополз я метров десять — слышу, впереди шебуршится кто-то, ну, думаю, наверное, вторая группа, которую Олег слышал. Я крикнул, мол, есть кто впереди? Тишина. Ну, я думаю, может, показалось, эхо же дурацкое в этих узких норах. Не успел подумать, как впереди зашипело и звук, как будто камни друг о друга трутся. Я назад со страху как ломанулся, все руки изодрал и фонарь посеял!

Олег поднялся:

— Пошли, посмотрим. Ветер, наверное, гудел, а ты чуть не обкакался.

Напряжение улетучилось, и мы пошли доставать Лёхин фонарь.

— Да, кстати, были мы в «третьем», нет тут никакой группы, — вставил Мишка.

Надо сказать, оптимизма это не добавило.

Когда мы подошли к злополучному лазу, никто особо не горел желанием туда лезть. Поэтому, как самый «закаленный», вызвался Олег. Но, добравшись до поворота направо он надолго остановился. А потом медленно вылез обратно.

— Это точно тот лаз?

— Да, конечно, — одновременно подтвердили мы. — А что? Фонарь видел?

— Да какой, в жопу, фонарь, там за поворотом сразу тупик! Вы что-то перепутали.

— В каком смысле тупик? Я же туда лазил двадцать минут назад. Вон, Саня видел, — Лёха снова побледнел.

— Да, точно эта дыра, вот на этом камне я сидел, вот даже следы мои! — показал я.

Олег пожал плечами:

— Не знаю, Лёха, хочешь — сам проверь, тупик там.

Через пару минут мой друг, весь потный и пыхтящий, вылез из прохода:

— Блин, в натуре тупик, пацаны. Валить отсюда надо, херня какая-то творится...

Молчавший все это время Мишка обреченно заметил:

— Куда валить-то среди ночи? До ближайшего населенного пункта километров двадцать. Да и гроза снаружи, заблудимся, промокнем. Никто нас даже не найдет.

С такими невеселыми мыслями мы добрались до нашей стоянки.

— Оп-па! Миха, ты трогал мой рюкзак?

— Нет, Олег, я только фонарь взял. А что такое?

— Я его на камне оставлял. Не мог же он сам на три метра уползти.

Мы стояли, открыв рот.

Глубину момента нарушил громкий плеск волны подземного озера. Озера, где нет ветра и не бывает волн... Тут же я явственно почувствовал на себе чужой взгляд, а по позвоночнику пробежал озноб.

Мы стали шарить по поверхности лучами фонарей, но ничего не увидели. А еще через секунду то ли с противоположной стороны, то ли из глубины вод донесся низкочастотный гул, от которого у меня заныли зубы.

Не сговариваясь, похватав рюкзаки, мы бросились к выходу из пещеры.

— Эй, вы слышите? — задыхаясь, вдруг крикнул Миха.

Среди шума осыпающихся камней и нашего тяжелого дыхания мы все услышали приближающиеся со всех сторон шепотки, какое-то шипение и звук, похожий на трущиеся друг о друга огромные камни.

— Мля-я-я!!! Что за на.х?!! — завопил я от ужаса. Мои товарищи тотчас же взвыли, и вперемешку с матами мы устроили такую какофонию, что я до сих пор удивляюсь, как на нас не обрушился свод пещеры. Но в тот момент я был готов на все, лишь бы не слышать этот адский шёпот.

Не помню, как мы добежали до подъёма на поверхность. Помню только, что веревку в темноте мы нашли не сразу, и ужас, когда я осознал, что выбираться придется по одному.

— Твою мать! — застонал Олег, прислонившись к стене. — Я, кажется, колено разбил.

— Держись, братан, мы тебя вытащим, — бросил Мишка, цепляя к веревке снаряжение. — Лёшка, давай ты следом, Саня, подстрахуй Олега.

В тот момент, надо признаться, я чуть не заплакал от страха. Ведь мне предстояло вылезать последним...

Миха пошёл первым, матерясь и соскальзывая с мокрых камней. Мы трое судорожно всматривались и вслушивались в темноту пещеры. Но в шуме грозы невозможно было что-либо расслышать.

Как следует привязав Олега, Лёха устремился ввысь. Готов спорить, что он прошёл расстояние до поверхности втрое быстрее, чем обычно.

Потом они вместе стали поднимать Олега. Я страховал снизу, но сам постоянно косился во тьму провала. Свет фонаря бликовал на дождевых каплях, и я едва ли мог осветить более трех метров.

Такой жути я не испытывал никогда прежде: с одной стороны спасительное небо, с другой — хищная темная пасть, и я ничем не могу помочь себе в этой ситуации...

Наконец, мне скинули веревку, и я за пару секунд взлетел на десяток метров. Как потом оказалось, они помогали мне, вытягивая наверх.

Примерно на полпути черт дернул меня оглянуться, а назло вспыхнувшая молния высветила внизу ЭТО... Ростом около полутора метров, похожее на ссутулившегося человека с бледно-розовой или даже белой кожей, с непропорционально большой головой и длинными руками. Глаз и ушей я не разглядел, так как выдал четырехэтажный мат и в два-три прыжка оказался на поверхности.

Как мне потом рассказали, между матами я орал:

— Оно там, я видел, режь веревку, оно там!!!

Со страху я не сразу сообразил, что пацаны вытащили меня вместе с веревкой.

Через пять минут, ободранные и полуживые, мы уже были на трассе. До сих пор удивляюсь, как Олег с разбитым коленом мог передвигаться с такой скоростью, даже и с помощью друзей.

Вскоре нас подобрала попутная фура, а еще через пятнадцать минут мы добрались до населенного пункта и вызвали за собой транспорт.

Сейчас, по прошествии нескольких лет, я уже не готов поклясться, что на самом деле что-то видел там. Это могли быть причудливо упавшие блики и тени от камней. Волны подземного озера и гул могли быть вызваны движением земной коры или подземными газами. Проход с потерянным фонарём... ну, мы могли действительно что-то перепутать. Зловещий шёпот мог быть нашим дыханием, искаженным эхом. А наши расшатанные нервы — катализатором призрачных ощущений.

Всё можно попытаться объяснить, но кто знает на самом деле, какие тайны хранит земля...

Автор: VoidGuard

[Rom92]

Кот, который жил сам по себе.

Здесь много пишут про котов и котиков, восхищаются их забавными мордами, постят фотографии, рассказывают об их шалостях и многое другое.

Я расскажу вам про кота, который был в достаточной мере очень гордым, местами странным, но всегда надменным и свободным.

Когда мне было 15 лет, мы с папой отобрали у дворовых пацанов котёнка, которого они чуть не замучали до смерти. Котёнок достался нам в очень плачевном состоянии — один глаз у него был выжжен, передняя лапа сломана. Малолетние негодяи отрезали ему усы ножницами и сломали хвост в нескольких местах.

Состояние у него было близкое к смерти, но спасти нам его удалось. Выхаживали его почти месяц, кормили с ложечки, носили на руках.

Котёнок подрос. Но заслужить его доверие мы не могли. Он был абсолютно диким — не давался на руки, шипел, царапался и всегда норовил удрать. При нас он никогда не ел и никогда не лежал у нас на глазах. Его любимым местом была антресоль на шкафу — там он проводил почти всё время, не удостаивая нас никаким вниманием. Есть он ходил по ночам, когда мы спали. В туалет также. Всем своим видом он давал нам понять что он в наших услугах не нуждается.

Шли годы. Томас (так мы его назвали) всё так-же проводил время на шкафу и коротал дни с завидной стабильностью - спал, иногда спускался попить воды. Ни один из членов нашей семьи не мог с гордостью сказать что кот его любит. Было ощущение, что он ненавидит нас всех. Томас даже игнорировал природный инстинкт размножения - за 4 года он ни разу не поддался "зову весны". Но при этом всём он никогда не гадил по углам и ходил в строго отведённое ему место. Правда, только по ночам. Застать его за "этим" делом мы за 4 года не смогли.

А потом у нас заболел папа. Заболел очень тяжёлой болезнью - у него был рак пищевода. Папа много времени проводил у врачей, но шансы на выздоровление были ничтожно малы - врачи давали отцу не более 8 месяцев.

В один из дней, когда мы ужинали всей семьёй, Томас соизволил выйти к нам на кухню. Он просто пришёл, запрыгнул на свободный стул и сидел рядом, иногда щурясь от лампы на столе. Мы, если честно, не очень обратили на это внимания, потому что наши мысли были только о папе, который лежал тогда в комнате и не мог кушать совсем...Томас досидел с нами до конца, а потом так же гордо удалился. Но удалился не на антресоль, как прежде, а к папе в комнату. Там он забрался к нему на живот и разлёгся в королевской позе.

Когда мы увидели эту картину, мысли были двоякие. Мама сказала тогда следующее:

- До он чё, издевается...(фраза относилась к коту)

Мама огрела кота полотенцем и попыталась согнать. Но Томас вжался в одеяло и только шипел на все удары, которые получал от мамы. Проснувшийся отец успокоил её, попросив не сгонять Томаса, потому что ему вдруг стало легче...

Томас с того дня сменил антресоль на кровать отца. Он так же шипел, когда его пытались прогнать и мотал из стороны в сторону поломанным хвостом.

Так прошло три месяца. Томас очень сильно похудел и почти не ходил есть. Всё время он проводил у отца на кровати. Иногда он давал себя гладить и даже один раз за всю свою жизнь замурлыкал. Но ненадолго, всего секунд на десять. Потом от опять стал шипеть и с надменностью смотреть на окружающих.

Когда отца увезли в больницу, Томас вдруг подошёл ко входной двери и стал протяжно мяукать. Мы очень были удивлены, потому что за пять с лишним лет он ни разу не подавал голоса. Мама выразила своё мнение:

- Ну наконец то природа позвала!

И отпустила его на улицу. Мы были уверены что он вернётся. Но Томас не вернулся. Зато вернулся отец. С новым диагнозом "абсолютно здоров".

Томаса нет с нами уже три года. Отец говорит, что это он забрал его болезнь. Может и так. Но с тех пор мы каждый день вспоминаем о нашем "диком" коте и всё ждем, что он вернётся...

Сокровище.

Когда я был маленький, то часто навещал бабушку со стороны отца. В ее аккуратно убранной комнате меня всегда живо интересовал только один предмет – небольшой сундучок, который был украшен искусным замочком.

- Что там? – спрашивал я
- Сокровища – улыбалась она.

В моих фантазиях рисовались далекие путешествия, где был добыт этот сундучок. Золото и бриллианты Флинта или еще кого-нибудь из пиратов грезились мне. Будь я проворнее, я обязательно стащил бы ключ, который лежал на комоде и открыл заветный сундук. Но, во-первых, брать чужое, было не принято в семье, и второе я дико боялся, что меня поймают, что было приоритетнее, я уже не помню, что было важнее. Да и дед со стороны матери, с которым мы жили, отдавал мне такое, что у родителей волосы стояли дыбом. Однажды, я играл с солдатиками, в мушкетёров, уж очень я любил Боярского и другую братву, которая мочила Кардинала. Дед увидел, как я играю и спросил:

- Во что играешь?
- В мушкетёров! – ответил я
- А чего они у тебя с мечами, а не со шпагами? – спросил он
- Нет шпаг, дед…

Дед ушел в комнату и вернулся с золотой заколкой для галстука, инкрустированной бриллиантами и отдал мне ее.
- Красивая шпага? – спросил он
- Угу…- вставил я рукоять этой «шпаги» в руку пластмассового солдата.

В результате игры, я погнул наконечник, поломал цепочку, которая закрывалаэту заколку. Когда родители пришли с работы, они не то что бы были в шоке, они упали в осадок.
- Папа! Ты с ума сошел? – кричала мать
- Нет – улыбнулся дед
- Это золото и бриллианты!
- И что? – усмехнулся дед
- Это дорогая вещь, сам покупал!
- Я много, что покупал. Но все это не сравнится с пайкой, что мы делили на взвод под Сталинградом. Золото? Куда оно мне в 75 лет? Ой…- махнул он рукой - Ни в этом сокровище – добавил он и ушел в комнату дописывать свои мемуары.

Я уже работал и стал старше, бабушка померла. Я был на похоронах, потом на поминках. И у нее дома, родственники решили открыть этот маленький сундучок. Мало ли, может бриллианты! Нашли ключ. В сундучке оказались письма деда с фронта, и кусок дедовской гимнастерки в крови на ней. Не знаю зачем, но он приложил ее к письму в свое время, как доказательство наверно, что воюет ни на жизнь, а на смерть.

- Что за барахло? – начали возмущаться далекие и близкие родственники
- Сокровище…- взял сундучок отец.

Теперь он стоит у нас дома.

Я перечитываю эти письма с фронта, написанные карандашом, на клочках бумаги. Письма любви и надежды, письма, которые заставляли жить и отдавать жизнь за других, тряпочка с пятнами крови предка – сокровища, которые дороже всего золота и бриллиантов.

[fox3wolf]

У МЕНЯ ЕСТЬ ТОВАРИЩ, КОТОРЫЙ ДАЖЕ НЕ ПОДОЗРЕВАЕТ, ЧТО ОДНАЖДЫ ПРЕПОДАЛ МНЕ ОЧЕНЬ ВАЖНЫЙ ЖИЗНЕННЫЙ УРОК

Мы познакомились, когда ему было около 25. Он каждую неделю ездил на могилу отца, которого потерял в 16 лет. Мы удивлялись тому, как он любил его, ведь за почти 10 лет он не стал навещать его меньше, с искренней добротой рассказывал о нем, стремился стать лучшим, «каким был папа». И у него получалось.

Очень быстро наш друг добился хороших успехов в бизнесе, но не мог обустроить личную жизнь. Сказать честно, он был завидным женихом: ездил на хорошей машине, имел недвижимость, хорошую работу, не имел вредных привычек, был очень порядочным и достойным человеком. Но, не смотря на обилие поклонниц, он был одинок.

И вот, однажды он познакомился с девушкой, которая ему очень понравилась. Они быстро прошли букетно-конфетный период и стали встречаться, готовиться к свадьбе. Все было хорошо, но был небольшой нюанс: девушка была недавно разведена и у нее был двухлетний сын.



Нашего товарища это обстоятельство вообще никак не смущало, но его друзья почему-то считали, что он мог бы выбрать другую девушку, без прошлого и без детей. Сказать честно, я не совсем люблю лезть в чужие жизни, поэтому просто наблюдал за всем этим, никак не думая над своим отношением к ситуации, мне было достаточно того, что мой друг наконец счастлив.

Однажды один из его друзей не сдержался и попытался объяснить ему, что тому нужна девушка без прошлого, мол, зачем тебе чужой ребенок?

Друг немного помолчал и сказал:

— Я больше 10 лет хожу на могилу отца. И мечтаю быть таким же хорошим отцом, как он. Он женился на моей маме, когда я был совсем маленьким. Но у меня никогда не повернется язык назвать человека, который меня вырастил и воспитал, отчимом. Он был моим отцом. А своего биологического отца я никогда не видел.

[Voyageur]

Бридя, чим пов'язані заголовок з попередньої розповіді та стаття про діяння звірів?

[Rom92]

Сначала многие считали Тонга Фуок Фука сумасшедшим – даже собственная жена, благодаря которой, собственно, все и началось. А потом к его дому на окраине Нха Транга потянулись люди — растерянные плачущие девочки, а в почтовый ящик стали падать уведомления о денежных переводах и письма с благодарностями.

Сегодня Тонга больше никто не считает сумасшедшим. Его называют «отец Вьетнама». За 15 лет этот человек усыновил 100 детей, которым грозила смерть еще до рождения.

Аборты во Вьетнаме – дело обычное. Чаще всего матери избавляются от будущих девочек – несмотря на то, что во Вьетнаме запрещено узнавать пол ребенка с помощью УЗИ. Но и врачи, и пациенты находят способ обходить закон. Доктор может, например, сообщить пациентке, что малыш «очень похож на маму». Это значит: будет девочка, и тогда, чаще всего, не будет никого…



В 2001 году вьетнамец Тонг Фуок Фук пришел в больницу вместе со своей беременной женой. Тогда он заметил дверь, в которую периодически входили беременные женщины. А выходя из комнаты, утирали слезы, которые блестели на глазах. Когда до Тонга дошел смысл происходящего, его возмущению не было предела, и мужчина решил действовать…

“Я буду помогать тем, кому трудно. Не знаю, как, но обязательно буду. Мы что-нибудь придумаем вместе. Только сделай так, чтобы они жили!”



Тонг не понимал, как можно не дать собственному ребенку шанса появиться на свет и даже не похоронить его по-человечески. За собственные деньги мужчина приобрел небольшой участок земли, чтобы хоронить нерожденных детей из этой клиники. Получив разрешение, Тонг приступил к своей миссии…

Каким образом Тонгу удалось – и удается – убеждать сотрудников больниц выдавать ему так называемый «абортивный материал», остается тайной.

Расходы семьи, понятное дело, увеличились. Работал Тонг строительным подрядчиком, на жизнь семье хватало, но вот лишних денег никогда не водилось. «Что ты делаешь? — выговаривала жена. Она не сразу узнала о затее мужа, а узнав, пришла в ужас. — Почему наши сбережения уходят на кладбище для неизвестного кого или, скорее, чего?». Тонг отмалчивался. Не желал говорить в таком тоне.

На каждой плите – христианское имя неродившегося ребенка. Особенно много здесь Павлов и Марий.



Сегодня на кладбище Тонга покоится более семи тысяч неродившихся детей, и количество крохотных могилок увеличивается с каждым днем. Печальное и страшное место. Но история о Тонг Фуок Фуке – это история про жизнь, а не про смерть. Это – история радости, которая начиналась со слез.

О странном кладбище начали узнавать люди. То и дело Тонг замечал у могилок женские фигурки. Они приходили сюда поплакать о своих детях. С некоторыми Тонгу удавалось поговорить, попросить приводить сюда других женщин, сделавших аборт.

Однажды в двери дома постучала девушка, совсем ребенок. Она тоже пришла поговорить, как остальные. С той разницей, что аборта пока не делала – лишь собиралась. Ву была на четвертом месяце беременности. Она не знала, что делать: если родители узнают, а это произойдет совсем скоро, они выгонят ее из дома.

Оставайся, — выпалил Фук. И запоздалые упреки жены, высказанные в ночи на кухне шепотом, уже ничего не могли исправить. Решения он принимал быстро – и не менял. Спустя несколько дней пришла еще одна беременная, потом еще…



Жена больше никогда не спорила с мужем. А их маленький кирпичный домик постепенно стал превращаться в приют. Дом наполнился криками, писками и вечным паром от сушащихся пеленок с подгузниками.

Женщины, которые приходят сюда за помощью, родив ребенка, либо забирают его с собой, либо оставляют, и тогда Тонг усыновляет младенца.

А чаще — удочеряет. Сегодня у этого удивительного человека сто детей!

Дети помладше ходят в детский сад, который находится тут же, при доме (в нем работают волонтеры), те, кто постарше – в школу. Есть у Тонга и ферма, где он выращивает свиней и цыплят на продажу: одних пожертвований да доходов с двух работ не хватает на содержание такой большой семьи.



Как он выдерживает это – уму непостижимо. Тонг лишь улыбается. Он не просто не считает свою жизнь тяжелой, он счастлив. И говорит: «Я буду продолжать эту работу до последнего вздоха. И сделаю все, чтобы дети продолжили мое дело и помогали всем обездоленным».